О том, что значит сегодня быть успешным юристом, какие сложности испытывают инвесторы в Казахстане и многом другом – в интервью с Гульсат Камешевой, директором департамента по юридическим вопросам и связям с совместным предприятием Филиала Компании Total E&P Dunga.
— Гульсат, расскажите, пожалуйста, о вашем опыте юриста инхаус.
— В настоящий момент я работаю директором юридического департамента и связям с совместным предприятием, то есть департамент включает в себя еще структуру по взаимодействию с партнерами по проекту (так называемые соучредители) . Помимо юристов в нашем департаменте есть специалисты, которые занимаются разрешительными документами, вопросами оформления земельных участков для проекта и регистрациейимущества. Большинство сотрудников департамента имеют высшее юридическое образование. Соответственно, наша первоочередная задача как юристов– это защита интересов бизнеса компании. Как вы понимаете, бизнес бывает разный – частный, с государственным участием, учрежденный иностранными инвесторами и т.д. У каждого вида есть своя специфика. В данном случае речь идет об иностранной компании в области нефти и газа. Здесь есть свои особые высокие стандарты, которых нужно всегда придерживаться. Именно поэтому мы еще выполняем функцию комплаенс, занимаемся оценкой рисков, проверяем сделки на соответствие законодательству и нормативам регулятора. С недавних пор эта функция также возложена на юридический департамент.
— Насколько хорошо для компании такое совмещение комплаенс офицеров и юристов?
— Это очень хороший вопрос. В моем понимании, комплаенс офицер должен все-таки стоять выше, быть вне департаментов. Это своего рода промежуточное звено между руководством компании и учредителями, то есть, независимое лицо. Но сегодняшняя ситуация показывает, что во многих компаниях комплаенс офицеры – «ручные», находятся в составе финансового департамента, либо юридического. В зависимости от того, в какой области компания больше всего видит для себя риски, корпоративный центр решает, какому департаменту передать функцию комплаенс.
— С другой стороны, может быть для вас это как обогащение опыта, вы становитесь более многогранным специалистом?
— Да, на самом деле, эта многофункциональность способствует профессиональному росту, ведь когда ты делаешь оценку комплаенс рисков, то видишь риски не только юридические, но и совокупные. В том числе, репутационные, по неисполнению обязательств со стороны контрагентов и т.д. Тем самым, глубже погружаешься в специфику бизнеса.
— Для вас в таком совмещении больше плюсов или все-таки минусов?
— Лично для меня больше плюсов, потому что я познаю бизнес с разных сторон. Но есть, конечно, минус: иногда возникает конфликт интересов, ведь при виде рисков как комплаенс офицер я должна остановить проект, который как юрист должна довести до конца. И здесь возникает сложность выбора: как поступить.
— Как вы для себя решаете этот спорный момент?
— Когда происходит такая ситуация, то как правило она обсуждается совместно с руководством и принимается совместное решение, учитывая также интересы бизнеса и проекта в целом, при этом с учетом оценки всех возможных рисков и разработки превентивных мер при необходимости. — А что за превентивные меры, если не секрет?
— Допустим, выявляется какой-то репутационный риск, мы изучаем внимательно ситуацию и разрабатываем схему действий, которые помогут нам минимизировать потери в случае негативного сценария.
— А какие риски для бизнеса в Казахстане сейчас выходят на первый план?
— Сегодня с учетом геополитической ситуации в мире на первый план выходят политические риски. Тот же санкционный контроль — большая проблема для нашей компании, потому что он создает сложности для экспорта продукции. Приходится постоянно искать выход из сложившейся ситуации.
— Работая в иностранной компании, вы, наверняка, видите настроения инвесторов. Как они сейчас оценивают инвестиционный климат Казахстана, условия ведения бизнеса в стране, в том числе, с учетом вот этих геополитических рисков?
— На самом деле это неоднозначный по моему мнению вопрос, я работаю юристом в иностранной компании уже давно – лет пятнадцать. И вот тогда, пятнадцать лет назад, настроения у инвесторов были позитивные, потому что все те контрактные обязательства, которые на тот момент существовали между государством и инвесторами исполнялись. Существовала определенная стабильность законодательства, то есть, инвестор знал, что ждать от государства как минимум в ближайшие пять лет. Экономическая модель инвесторского проекта базировалась на стабильности законодательства, и никаких сюрпризов не преподносила. На сегодняшний день у нас в Казахстане существует несколько проблем: нестабильность законодательства, отсутствие ясности в его толковании, нередко устаревшие правовые нормы в эпоху глобальных инноваций и мирового технологического развития. Кроме того, несмотря на то, что сегодня все правовые нормы в казахстанском законодательстве проходит проверку на антикоррупционную составляющую, тем не менее, все же остаются определенные нормы в законодательстве, которые вызывают очень большие вопросы.
— Часто говорится о том, насколько важны иностранные инвестиции для развития страны. На ваш взгляд, в правовом поле происходят улучшения для того, чтобы иностранные инвесторы чувствовали себя лучше в Казахстане и вкладывали больше инвестиций в нашу экономику?
— Да, у нас есть тенденция к улучшению. По крайней мере, на сегодняшний момент уже ясно и понятно, что законодатель в лице государства прислушается к мнению инвестора. Мы как страна пытаемся перенимать лучшие международные практики. Но есть такой момент, что прогресс идет очень медленно – все-таки надо признать, что у ряда высокопоставленных чиновников нет, наверное, политической смелости принимать решения на законодательном уровне быстро. Инвестор, который собирается зайти в страну с большими деньгами, хочет понимать, что законодательство будет меняться в пользу развития инвесторского потенциала, и такие изменения будут происходить быстро и действовать более менее на стабильной основе.
— На ваш взгляд, в первую очередь что стоило бы изменить для того чтобы инвесторы активизировались?
— Во-первых, это, конечно, вопрос налогообложения. Должны использоваться передовые практики для привлечения инвесторов. Возможно, это льготное налогообложение, но в то же время надо учитывать интересы государства и народа. То есть, это должен быть баланс, как, например, в ряде арабских стран, где найдено решение, которое устраивает и инвесторов, и местное общество. Но условия должны проговариваться однозначно до входа инвестора в страну, а не так, что пообещали и не выполнили. Во-вторых, мне кажется, нужен мораторий на проверки субъектов предпринимательства , по крайней мере, на первое время работы инвестора. У нас в стране сейчас очень жесткие требования со стороны промышленной безопасности. Понятно, что новому инвестору нужно время на адаптацию, чтобы вникнуть в местные регуляторные требования, с учетом их непрозрачности и соответственно неоднозначности . Я вижу вот эти два момента, которые важны для того, чтобы инвестор пришел и вел операционную деятельность в Казахстане на постоянной основе.
– Вы считаете, что Казахстану нужно брать пример с арабских эмиратов?
— Я считаю, что эмираты смогли создать баланс интересов, который привлекает инвесторов и дает стране развиваться. Мы знаем, как заходили инвесторы в Казахстан в 90-х годах. Тогда к великому сожалению, происходил перекос не в пользу народа. Но и тенденция была такая, что нужно было срочно привлекать зарубежные инвестиции. На сегодняшний день ситуация в Казахстане, я думаю, получше, так что инвестор должен приходить на условиях, приближенных к сегодняшним реалиям. И государство в свою очередь должно понимать, что это все делается для народа, и обозначать соответствующие контрактные условия для инвесторов.
— А как меняются требования компании к юристам? Наверняка, за те же 15 лет они сильно трансформировались.
— В моем понимании, современный юрист – это не тот человек, который получил юридическое образование и приступил к работе. Сегодня юрист – это тот сотрудник, который идет в ногу с бизнесом, и он должен быть коммерчески ориентированным. По сути, сказать бизнесу что разрешено, а что запрещено делать по закону, может и студент третьего-четвертого курса юридического факультета. Профессиональный юрист должен все-таки обозначать риски для бизнеса и предлагать пути решения вопроса, чтобы двигать тот или иной проект. На самом деле, в этом и есть большая разница между простым юристом и успешным юристом: успешный готов разделить риски вместе с бизнесом, нести ответственность за свои советы и действия.
— Как этого добиться? Нужно ли юристу в таком случае получать бизнес образование?
— Да, обязательно. Бизнес образование и более того — дополнительное образование по своей отрасли, чтобы понимать основные процессы в данной индустрии. Оперировать просто нормами законодательства, не зная, как их применить к процессу – это уже вчерашний день. Исходя из этого возникает потребность в определенной специфике юристов. Ты не можешь быть мастером на все руки и работать одинаково хорошо в разных отраслях права и в разных отраслях производственной деятельности.
— А как вы получали свое бизнес образование?
— Помимо основного юридического образования у меня есть дополнительное – финансовое. Третье образование полученное мною – МВА. На этом не останавливаюсь и у меня сейчас на подходе еще и LLM в США. Считаю одним из важных для юриста, это все-таки получение диплома в управленческой области, то есть, МВА. Юристу обязательно нужно знать: как устроены ключевые бизнес-процессы компании, как ими управлять, оценивать риски, взаимодействовать с персоналом, контрагентами и руководством. Там учат тем вещам, которые не дают на юридическом факультете. Это однозначно.
— На примере вашего опыта, где лучше получать эти степени – в Казахстане или за рубежом?
— Я считаю, что разницы нет. Единственное, зарубежное образование развивает более углубленно определенные языковые навыки. Лично мне материалы на английском языке нравятся больше, потому что когда ты читаешь литературу в оригинале, то она воспринимается совсем по-другому. Поэтому я бы рекомендовала дополнительно учиться юристам за рубежом, если нет проблем с языком. Что касается качества образования, то, мне кажется, в Казахстане тоже есть достойные университеты.
— Спасибо большое, Гульсат, за интересную беседу!
Олег Хе, редактор Kazakhstan Law Review
Следите за свежими материалами, подписывайтесь здесь: Telegram, Instagram, Facebook
